Какой же шок испытала Сумирэ, когда обнаружила в школьной библиотеке японский перевод слов этой песни... Оказалось, поется в ней об одинокой фиалке девственной красоты, которая спокойно росла себе в поле, пока трагически не погибла под башмаком какой-то беззаботной дочери пастуха. Причем девчонка даже не заметила, что раздавила цветок. Это было стихотворение Гёте, но в нем не было ничего утешительного или хотя бы поучительного.

- Почему же маме понадобилось выбрать для моего имени название этой чудовищной песни? - надулась Сумирэ. Мюу расправила кончики салфетки у себя на коленях и, улыбнувшись, посмотрела на девушку. Глаза Мюу были удивительно глубокого цвета. Намешано множество оттенков, но ни единой тени, ни облачка.

- А как вы думаете, мелодия этой песни прекрасна?

- Да, пожалуй. Мелодия, сама по себе - да.

- Знаете, для меня, если музыка прекрасна - этого достаточно. И потом, кто сказал, что все, чем мы довольствуемся в этом мире, должно быть исключительно красивым и безупречным? Ваша мама могла и не думать о каких-то словах - ей нравилась музыка. Но если вы так и будете сидеть и хмуриться, наверняка заработаете себе ранние морщины.

Сумирэ как-то справилась со своей недовольной гримасой.

- Возможно, вы и правы. Но меня это так угнетает, вы себе не представляете. Ведь имя - единственное, что осталось мне от мамы. Ну конечно, есть еще и я сама, но сейчас речь не об этом.

- Послушайте, "Сумирэ" - прекрасное имя. Мне очень нравится, - произнесла Мюу и чуть наклонила голову набок, словно предлагая взглянуть на вещи под несколько иным углом. - Кстати, ваш отец тоже здесь?