Я слегка кивнул, намазывая хлеб маслом. Оно было холодным и твердым, размазываться не хотело. Подняв голову, я добавил:

- Но, наверное, не мы это выбираем, оно само приходит.

Некоторое время мы ели молча. Новости по радио кончились, зазвучала греческая музыка. Подул ветер и встряхнул цветки бугенвиллей. Если присмотреться, далеко в открытом море можно было разглядеть бесчисленные барашки, бегущие по волнам.

- Я тут много всего передумала и решила, что поеду в Афины прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик, - сказала Мюу, очищая апельсин. - Что можно сделать по телефону? Ничего. Пустая трата времени. Думаю, если прийти в консульство и пообщаться с ними напрямую, толку будет больше. Может, потом, после нашего разговора кто-нибудь согласится поехать со мной сюда, или же я дождусь в Афинах родителей Сумирэ и вернусь уже с ними. В любом случае мне бы хотелось, чтобы вы это время оставались здесь, если это, конечно, для вас удобно. Вдруг с какой-нибудь информацией явится полиция, или же Сумирэ, наконец, вернется сама: ведь и это возможно. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

- Ну конечно, - ответил я.

- Сейчас хочу сходить в полицейский участок и узнать, как у них там с розыском, потом закажу себе в порту лодку, чтобы меня отвезли на Родос. Думаю, мне понадобится какое-то время - дня два-три - обернуться туда и обратно, так что в Афинах я сниму номер в гостинице. - Я кивнул. Мюу закончила чистить апельсин и тщательно протерла салфеткой лезвие ножа. - Кстати, вы встречались когда-нибудь с родителями Сумирэ?

- Нет, никогда, - сказал я.

Из груди Мюу вырвался глубокий вздох - будто ветер подул где-то на краю света.

- Да-а... Совершенно не представляю, как им все это объяснять.

Я хорошо понимал ее растерянность. Как можно объяснить необъяснимое?