Я глубоко вздохнул и вернул свое сознание в реальный мир. К восьми степлерам и второй половине сентябрьского воскресенья.

- Я ничего не могу сказать, пока не переговорю с ребенком. С этим мальчиком никаких проблем до сих пор не было, да и соображает он не хуже других. Почему он совершил такую бессмысленную кражу, я сейчас не готов ответить. Попробую поговорить с ним спокойно, без спешки. Тогда, думаю, смогу понять, что же его на это толкнуло. Я действительно хочу извиниться перед вами за причиненные неудобства, - сказал я.

- Что-то я никак не возьму в толк, - прищурив глаза, глубоко спрятанные за оправой очков, сказал старший охранник. - Этот мальчик, Синъити Нимура, - ваш ученик, да? Вы видите его в школе каждый день. Так?

- Да, верно.

- Он ученик четвертого класса. Значит, уже год и четыре месяца он учится в вашем классе. Я не ошибаюсь?

- Все правильно. Я веду его с третьего класса.

- Сколько учеников в классе?

- Тридцать пять.

- Что ж, вполне можно уследить за всеми. И вы даже представить себе не могли, что с этим мальчиком могут быть какие-то проблемы? Даже намеков никаких не было - так, что ли?

- Нет, не было.

- А оказалось-то: этот мальчик за полгода совершил как минимум три кражи! И это лишь те, о которых мы точно знаем. При этом он всегда орудует в одиночку. Никто его насильно воровать не заставляет, типа: "А ну-ка, быстро пошел и сделал!" Он ворует не потому, что ему нужны все эти вещи или, как говорится, под влиянием момента - ну, как будто его что-то вдруг на это дернуло. И не из-за денег: послушать мать, так карманных денег у него более чем достаточно. Выходит, это - преступление, совершенное осознанно. Крадет для того, чтобы красть. Короче, ясно, как день: у этого ребенка есть "проблемы". Что, не так? Или все-таки вы раньше что-то замечали, какие-то признаки были?

- Как педагог я вот что хотел бы сказать.