Она сказала, что отвезет меня домой в Кунитати.

- А может, он что-то чувствует? - спросила она, когда мы стояли на светофоре. Конечно, она имела в виду наши с ней отношения.

Я покачал головой:

- Почему ты так думаешь?

- Мне почему-то пришло это в голову, пока я сидела дома и ждала вас. Нет, никакого повода нет. Просто у него очень развита интуиция - естественно, он чувствует, что у нас с мужем что-то не так.

Я молчал. Она тоже больше ничего не сказала.

Мы въехали на стоянку в двух кварталах от моего дома. Она поставила машину на ручник, повернула ключ зажигания и заглушила двигатель. Стих мотор, перестал работать кондиционер, и в машине воцарилась неуютная тишина. Я понимал: она хочет, чтобы я сразу же обнял ее. Я представил ее гладкое тело под блузкой, и во рту у меня пересохло.

- Я думаю, нам не стоит больше встречаться, - произнес я твердо.

Она ничего не сказала в ответ. Ее руки все так же лежали на руле, глаза смотрели в одну точку - на датчик давления масла. Лицо почти ничего не выражало.

- Я много об этом думал, - продолжал я. - И мне кажется, неправильно, что я - часть проблемы. Нехорошо. Для многих людей. Я не могу быть решением проблемы, если я - ее часть.

- Для многих людей?

- Прежде всего - для твоего сына.

- А для тебя самого?

- Это есть тоже. Конечно.

- Как же я? Я вхожу в число этих "многих людей"?

"Да, входишь", - хотелось ответить мне. Но произнести этого я не мог. Она сняла темно-зеленые очки "Рэй-Бан", потом, чуть подумав, надела их снова.

- Знаешь, мне не хотелось вот так просто говорить об этом, но... Если я не смогу встречаться с гобой, мне будет очень тяжело.

- Конечно, и мне будет очень тяжело. Я бы хотел, чтобы все так и продолжалось, как сейчас. Но это неправильно.

Она глубоко вздохнула.

- А что такое "правильно"? Может, объяснишь? Если честно, я не очень понимаю, что такое "правильно". Что такое "неправильно", еще могу понять. Но вот правильно... Что это?

Удачного ответа у меня не нашлось.