На кухне стоял огромный холодильник цвета авокадо, посередине - разделочный стол-остров. Большое светлое окно выходило на восток.

- Он вроде сейчас получше выглядит, - тихо сказала она. - Я когда увидела его лицо там, у охранника, просто не знала, что делать. Такого взгляда у него раньше никогда не было. Он совсем... Как будто ушел в другой мир.

- Ты не волнуйся, не надо. Все будет нормально, как прежде. Нужно только немного времени. Мне кажется, лучше всего сейчас никаких вопросов ему не задавать. Просто оставить его в покое, и все.

- А чем вы занимались, когда я уехала?

- Разговаривали, - ответил я.

- О чем?

- Да так... В общем-то, ни о чем. Вернее, я один болтал все время - что приходило в голову, все подряд.

- Может, налить тебе чего-нибудь холодного? Хочешь?

Я покачал головой.

- Просто не знаю, как вообще говорить с этим ребенком. И чем дальше, тем больше не понимаю, - сказала она.

- Только не старайся специально вести с ним какие-то разговоры. У каждого ребенка есть свой собственный мир. Захочет - сам когда-нибудь первым заговорит.

- Но он не говорит почти ничего.

Мы сидели с ней по разные стороны стола, стараясь случайно не коснуться друг друга, и вели эту натянутую беседу - типичная встреча учителя с матерью ребенка, который что-то натворил. Когда она говорила, ее пальцы на столе то нервно сплетались, то выпрямлялись, то сжимались в кулак. Я невольно думал о том, что эти пальцы делали мне в постели.

- В школе я ничего сообщать не буду. Просто спокойно поговорю с ним по душам, и все. Будут проблемы - сам как-нибудь разберусь. Ты так серьезно не переживай. Твой сын - умный, хороший мальчик, пройдет время - все образуется. То, что произошло, - явление временное. Сейчас важно, прежде всего, тебе самой успокоиться.

Я буквально внушал ей эти мысли, повторяя одно и то же медленно и спокойно, заставляя ее слушать мой голос. Похоже, это помогло ей немного прийти в себя.